Что ж, если ее предположения верны, надо готовиться к самому худшему.

Головорезы окружили Дор. Они хватали ее, толкали, отвешивали тумаки и заходились в гоготе всякий раз, когда она дергалась, как испуганный зверек. Широкие, свирепые и невероятно уродливые морды этих нелюдей были искажены злобой. Не существовало такого персонажа, с которого можно было бы списать столь жутких и беспощадных существ. Казалось, само Зло послужило своеобразной матрицей для их морфинговой программы. Какую темную душу, какое больное воображение надо иметь, чтобы развлекаться подобным образом? Таких психов, которые платили бы за это немалые деньги, еще поискать надо…

Таких ненормальных надо искать прежде всего среди служащих компьютерного салона, внезапно осенило Дор. Ведь им предоставляется значительная скидка при оплате времени сеанса. Но если кто-то из персонала действительно задумал ее убрать, то он наделен поистине незаурядным умом и отличается редкой наглостью. Далеко не каждый преступник, вместо того чтобы затаиться после совершенного злодеяния, решится тут же пойти на очередное убийство, тем более на убийство детектива, ведущего расследование.

Но ведь спланированное им новое убийство будет почти идеальным! Преступник рассчитал и предусмотрел буквально все, вплоть до последней мелочи. Он учел, что напарник Дор страдает клаустрофобией и поэтому не может внезапно вернуться в салон с его узкими коридорами и низкими потолками. Отсутствие Селестины и Дипьетро, которые должны были вернуться еще не скоро, давало убийце достаточно времени, чтобы уничтожить улики и — в случае необходимости — подчистить копии виртуального сеанса. В результате детектив Дор пополнит собою скорбный список погибших на виртуальном поле брани, а на следующий день про нее уже забудут. Нет, какое-то время о ней все же будут вспоминать… (Тут Дор всхлипнула, получив увесистую затрещину от какого-то урода.) Но выглядеть это будет примерно так:

— Ты слышал — детектива грохнули в салоне? Она вела расследование виртуального убийства; во время сеанса ее и прикончили.

— Слышал. Какой-нибудь псих и прикончил. Они все ненормальные.

— Точно. Говорят, где-то в Вашингтоне. Жизнь там ни в грош не ценится.

В лапе главаря — того самого страховидного тролля — появился нож с широким, сверкающим лезвием, тыльная сторона которого была превращена в подобие пилы. Утробно хохоча, он приближался к Дор, тыча ей в лицо страшным оружием. Логика подсказывала ей, что на самом деле бандит не сможет ее ранить, но, увы! — та часть мозга, которая отвечала за логические решения, была почти полностью парализована страхом, за исключением, быть может, нескольких клеток, и голос разума едва угадывался. Зато все ее естество, охваченное животным ужасом, не просто кричало, а вопило, свято веря, что раны будут самыми настоящими. Уже сейчас Дор могла поклясться, что на ее лице — не на лице Шанти, а на ее собственном — кровоточат порезы, нанесенные троллем. Пожалуй, если бы сейчас он вдруг решил закончить игру и разделаться с ней, одним ударом отрубив голову, которая и так едва держалась на остатках виртуальной плоти, то самовнушение, достигшее невероятной силы, сыграло бы с Дор смертельную шутку, заставив поверить, что голова на самом деле скатилась с ее плеч. Extremo ruptura, как сказала бы коронер.

Интересно, как бы повели себя те, кто отрицал силу самовнушения и посмеивался над какой-то там святой Фокусницей? До сих пор мало кто верил в чудесное появление стигматов на телах верующих, обвиняя их в шарлатанстве, но никто из них не испытал на себе силу веры. Дор страстно желала, чтобы и коронер, и все прочие, кто скептически относится к подобным явлениям, оказались бы сейчас на ее месте. Помог бы им их скепсис пережить этот кошмар?

Дор сжалась в ожидании последнего удара, но тут изрядно помятая страница каталога, которую она все еще держала в кулаке, превратилась в огромную когтистую лапу. Дор пронзительно завизжала, но лапа крепко схватила ее за руку и потащила вдоль улицы. Потом Дор вдруг почувствовала, как ее ноги отрываются от земли и она стремительно поднимается в воздух. В ушах засвистел ветер, сердце куда-то провалилось и слабо затрепетало в области желудка. Один раз в жизни ей уже довелось испытать подобные ощущения. Это случилось на «русских горках», они прокатились на них с бывшим мужем, будь он неладен…

Постапокалиптический Нью-Йорк остался внизу. Город раскинулся под черным, ночным небом, сияя разноцветными огнями — но не рекламных вывесок, а пожаров и вспышек взрывов. Испытывая тошноту, Дор оторвала взгляд от земли и стала искать глазами Луну. Вместо небесного ночного светила Дор увидела над собой жуткую, угловатую голову с длинным клювом, а по обе стороны — кожистые, перепончатые крылья.

Только теперь Дор поняла, что существо несет ее по воздуху, ухватив за плечи когтистыми лапами. Как ни странно, никаких неприятных ощущений она не испытывала. Должно быть, у него есть какие-то мягкие подушечки на лапах, решила она и сразу же об этом забыла, поскольку никакого более рационального объяснения, почему у нее не болят плечи, стиснутые крепкими, будто стальными, когтями, она найти не могла. Ее разум по-прежнему пребывал в подавленном состоянии, и голос здравого смысла, исходящий из той части мозга, что совсем недавно была размером с ядро атома, а сейчас стала чуть больше горошины, все так же едва угадывался. Дор не смогла бы объяснить и то, почему ей кажется, что они спокойно и плавно скользят в воздухе, и в то же время ее не покидает ощущение стремительного полета.

— Вообще-то, меня задумывали как обыкновенного птеродактиля, — заметило крылатое создание, обращаясь к Дор. — Однако мой разработчик чересчур увлекся.

— Хм, разве? — Дор удивилась тому спокойствию, с каким она это произнесла, но потом сообразила, что сейчас она — Шанти, а для него полет на птеродактиле был, наверное, делом обычным. — Ты кто, артефакт или сотрудник компании, который отвечает за экстренный выход из сеанса?

— Разве это не очевидно? — заметил птеродактиль с довольным смешком. — Ведь ты сам вызвал меня.

— Так это ты был на иконке?

— Тебе повезло. Я спасатель и вытаскиваю тебя из безвыходной ситуации. Забочусь, чтобы ты не плутал бесцельно в замкнутом контуре, платя деньги за время, которое можно было бы использовать с большей пользой. Тебе это хотелось узнать? Так вот, своим вопросом ты все испортил. Весь эффект, вся прелесть твоего приключения теперь пропали!

— Не вижу в этом особой трагедии, — пробормотала Дор. — А куда, собственно, мы летим?

— Маршрут указан на твоей карточке для такси. Скажи все-таки, почему ты сразу не вышел из сеанса, если эффектные сцены тебя не интересуют? Воспользовался бы программным выходом, чего проще!

— Мне хотелось посмотреть, чем все закончится.

— Болезнь всех игроков — во что бы то ни стало дойти до финала, — назидательно изрек птеродактиль. — Ты слышал анекдот: «Здесь отвратительно готовят и подают такие маленькие порции»?

— Что? — Дор озадаченно посмотрела на своего крылатого спасителя.

— Ладно, не бери в голову. Вот мы и прилетели. — Птеродактиль сложил крылья, погрузив ее в непроглядную темноту, и начал снижаться. Как только ее ноги коснулись земли, летучий ящер взмыл в небо, и Дор поняла, что очутилась на знакомой набережной Гудзона.

Глава 14

На берегу веселилась какая-то компания. Все пространство от парапета до кромки воды было заполнено людьми. Если прислушаться, то можно было бы разобрать, что они говорят, но слушать разговор, не зная его предмета, было неинтересно.

Дор села на парапет и стала думать, что ей делать дальше. Вновь пойти по набережной, повторить маршрут Шанти и посмотреть, что из этого выйдет? Она окинула взглядом улицу. На проезжей части и на обочинах по-прежнему пылали искореженные автомобили, но, как ни странно, они не выгорели дотла и не превратились в дымящиеся груды металлолома. Машины горели так же бойко и весело, и Дор невольно подумала, что в мире, где может произойти что угодно, на самом деле мало что происходит.